Итак, свершилось. Мой первый и, надеюсь, последний фанфик подошел к своему логическому завершению.
Писался он непростительно долго – если верить компьютеру, то начат он был 5 февраля 2009 года, а закончен 14 ноября 2009 – что, увы, вовсе не отразилось на его качестве.
Самыми первыми были написаны конец и совсем конец и, перечитывая их, я не раз задавался вопросом: «О ужас! Кажется, у меня была жесточайшая депрессия на время написания!?»
Те, кто были со мной на ролевой «Another World», встретят здесь знакомого персонажа – жрицу Сейрю Татами *не знаю, прочитает ли она его когда-нибудь, но очень надеюсь, что она не будет на меня в обиде за ту роль, что я отвел ее персонажу*.
Ну что ж, пожалуй, самое время для слов благодарности)
Не важно, какой получился фанфик, главное, что я очень благодарен всем, кто подбадривал меня и подгонял *иначе он врядли когда-нибудь закончился бы*, спасибо всем, кто давал мне основы для сюжета и даже тем, кто написал все эти жуткие фики про Томо, которые, собственно говоря, и заставили взяться меня за это дело)
Без вас ничего бы не получилось!
Ну вот, а теперь, если останутся те, кто доживет до конца истории, к ним большая просьба: не стесняйтесь в комментариях, возможно они смогут отбить у меня желание писать что-либо еще.
Большое спасибо!

Ах, да, названия у фанфика нет) Но если бы я начал еще придумывать название….Ну, вы поняли))

  По улице столицы Сайро неторопливо шагала одинокая девушка. Одета она была бедно,  и кроме исключительно недовольного выражения лица и слишком бледной кожи, ничем не отличалась от коренных жителей империи, вверенной заботам Бьякко. А эти самые жители сейчас были просто до невозможного заняты своими делами и на странную гостью не желали обращать никакого внимания.  Это ничуть не беспокоила юное темноволосое создание, которое что-то гневно бормотало себе под нос, сжимало кулачки и разве что только молнии не метало. Впрочем, оказавшись в торговом квартале, девушка приняла более чем благопристойный вид, откинула за спину косу и засеменила к лотку торговца тканями.   
- Прошу прощения, господин, - прощебетала она, с легким поклоном обращаясь к мужчине за прилавком, ибо он был гораздо старше.
- Не встречали ли вы юношу, примерно вот такого роста – девушка подняла руку и показала, какого именно, - со светлыми волосами, и одетого в одежду иного покроя, чем здесь принято. И говорит он с акцентом.
- Таким же, как и вы, госпожа? – торговец засмеялся, откладывая в сторону рулон восхитительной темно-синей парчи и поворачиваясь к говорившей.
- Да, - девушка смущенно покраснела. – Это мой брат. Он прибыл неделю назад, и мы договорились встретиться, как только я сама доберусь сюда. Но он  не пришел. Я за него ужасно волнуюсь. Он такой безрассудный!
Торговец облокотился на прилавок и, подперев подбородок рукой, слушал щебетание девушки, глубокомысленно хмыкая.
- Нет, никого похожего на него я здесь не встречал, - наконец ответил он, когда девушка замолчала, чтобы перевести дух. – Но пройдите вперед, до лотка с фруктами, а потом сверните налево. Пройдете еще немного и увидите лавку Шувэя. Она там одна такая, мимо не пройдете. Спросите о вашем брате у него. Уж если его кто и видел, так это Шувэй. К нему весь город ходит узнать последние новости и сплетни послушать, - торговец, видимо, хотел продолжить разговор, но тут подошли две весьма озабоченные подъемом цен на утепленные ночные сорочки кумушки и, подмигнув, он отвлекся на потенциальных клиенток.
«Шувэй, так Шувэй», - девушка пожала плечами и, держа в голове план пути, зашагала вперед, стараясь не пропустить первый же лоток с фруктами, после которого нужно будет повернуть налево.
  Торговец тканями оказался прав. Мимо этой лавки действительно нельзя было пройти. Крошечное строение, втиснутое между посудной и книжным магазином, походило на в двадцать раз уменьшенный храм, ярко раскрашенный и похожий на праздничную игрушку. Деревянная вывеска сообщала любому, проходящему мимо, что это «Чайная лавка Шувэя».
  Девушка толкнула дверь и под нежный перезвон колокольчиков зашла в полутемное помещение, и тут же сотни ароматов закружили ее в своем безумном хороводе. Внутри магазинчик казался больше, чем он есть на самом деле, вмещая в себя шкафы с фарфоровыми и глиняными чайниками и расписными подносами, плетеные корзиночки и мешочки, полные под завязку ароматным содержимым, баночки, тарелочки и прочую дребедень, рассмотреть которую было просто невозможно. У юной путешественницы сразу же зачесалось в носу. Итак,  в чайной лавке было все, что только может быть в чайной лавке, кроме самого важного - в ней не было самого хозяина. Гостья задумчиво почесала нос, мысленно приказывая себе не чихать ни в коем случае, и уже приготовилась зычно крикнуть: «А ну, кто тут есть живой, выходи!!!», как вдруг….
- Ну здравствуй, здравствуй, внучка, тебя как зовут?
- Здрасьте, - залепетала девушка, слезая со шкафа, под завязку набитого чайниками и улыбаясь наиглупейшим образом.
– Я Мэй, - она с невозмутимым видом, будто и не было ничего, отряхнула платье, но от шкафа все же отошла подальше.
Хозяин лавки, то самый Шувэй, сухенький древний старичок, представлял собой одни сплошные брови и бороду, и решительно невозможно было понять, злится он или нет на то, что незнакомая особа, точно дикая кошка, взлезла на его шкаф без спросу.
- Мэй, так Мэй…, - дедушка неспешно заковылял к столу. – Новенькая?

                                                                                            ☺☺☺

  Спустя час, ни больше, ни меньше, девушка по имени Мэй покинула лавку Шувэя, не обремененная никакими новостями о своем брате, зато ставшая гордой обладательницей чая, за который: «И сам Бьякко исполнил бы три желания, лишь бы попробовать!». В любом случае, время, проведенное в чайной, вполне благоприятно сказалось на юной путешественнице. Она уже не казалась такой недовольной, и вид имела вполне благодушный. Жмурясь от яркого солнца, она шагнула с крылечка лавочки и, замерев на мгновение, сунула свой любопытный нос в только что приобретенный мешочек, совершенно не обращая внимания на нарастающий впереди шум.

- Тама, что это у тебя там колется в кармане?
  - …Эээээ…ничего! Совсем ничего! Тебе кажется!
  - Тама! Это что? ВИЛКА?!!   
  - ТАМАХОМЕ! Ты что, украл вилку из гостиницы???!!!
  - И ничего не украл! Просто…взял на время…
  - Немедленно верни ее, ты, расхититель чужого добра!!!
  - А ты кто такой, чтобы мне приказывать?!!!
  - Я кто такой? Кто я такой?!! Вот я тебе сейчас покажу...!!!!!!

  Дальнейшие события произошли так быстро, что заняли всего лишь долю секунды, но Мэй готова была поклясться, что воспоминания об этом дне еще долго преследовали ее. Украденная – или одолженная на время, кому как больше нравится - вилка, брошенная чьей-то умелой рукой, серебряной молнией просвистела в каких-то миллиметрах  от левого уха девушки и воткнулась в дверь чайной лавки, вполне довольная собой. Ручка вилки, торчащая из деревянной двери, продолжала подрагивать, мельтеша перед глазами – такова была сила броска.
  Мешочек с «заветной мечтой Бьякко» выпал из ослабевших пальцев прямо на пыльную мостовую. «Еще немного и… Чуть ближе…». Окружающие предметы стали терять четкие очертания, земля и небо поменялись местами, и Мэй благополучно отбыла в мир бессознательного, уже не слыша голосов, перекрикивающих друг друга, не чувствуя рук, которые подхватили ее, не дав присоединится к многострадальному чаю, на который, кажется, кто-то уже успел наступить….

  «Почему я лежу? Почему так темно? Чьи это руки у меня на….?», - Мэй открыла глаза. Палящее солнце Сайро все так же сияло с небес, а над ней склонялся кто-то знакомый, но забытый. Кто-то из далекого прошлого….
- Хейсей…Хейсей, это правда ты? Ты…., - девушка моргнула, и картинка сразу стала четче. Наваждение прошло, ошибка была признана. Синеглазый незнакомец, с участием склонившейся над ней, был слегка похож на того, кого она так давно мечтала встретить и в то же время так страшилась это встречи… Слегка похож и только-то.
- Простите! Простите!!! ПРОСТИТЕ! – краснея, скороговоркой залепетала она, резко садясь, и тут же пожалела о том, что вилка в нее все-таки не попала. Голова просто раскалывалась от невыносимой боли.
- Вы просто слишком резко сели. Сейчас все пройдет, - с помощью заботливого незнакомца Мэй медленно поднялась на ноги.
- Меня словно табуреткой приложили, - пожаловалась она, прижимая руку ко лбу.
Слева послышался приглушенный смех и звук смачного подзатыльника.
- Заткнись, Таски! Все ты виноват.
- Я??? Это почему это? Чуть что, сразу я! Вот если бы кое-кто с оооочень длинными руками не снес вилку…..
  Мэй обернулась на голоса…и имела счастье лицезреть: молодого человека, с тощим хвостиком, перевязанным лентами, старательно делающего вид, что он не знаком ни с кем из присутствующих и так просто…мимо проходил, красотку, с косой такой же длинной, как у нее самой, крепко держащей за шиворот рыжего и вихрастого, очень громкого, и очень недовольного. «Пострадавшая» ошалело моргнула и внезапно побледнела, сравнявшись цветом с только что выпавшим в Хокканских горах снегом – сильный приступ кашля буквально согнул девушку пополам.
- Эй, эй! Что с вами?! Мицкаке, ну сделай же что-нибудь!!! – все вокруг внезапно пришли в движение и засуетились, спрашивая, как она себя чувствует и чем ей помочь. Парень с хвостиком, коварный похититель вилок, позабыв о том, что он как бы просто проходил мимо в мгновении ока оказался рядом и бережно поддержал незнакомку.

Сухой, лающий кашель и боль, словной разрывающая легкие – единственное, о чем она могла сейчас думать. И страх…страх, что на следующий вздох сил просто не останется… Но кашель стих так же внезапно, как и начался. Боль прошла, и первый судорожный вздох принес облегчение.
- Спасибо, - слабо прошептала она. – Спасибо…
- Как вы себя чувствуете? – синеглазый незнакомец, прозываемый товарищами Мицкаке, склонился к ней с вопросом, ибо, хотя девушка и была высока, он возвышался над ней на добрую голову.
- Уже лучше, лучше, - такое повышенное внимание к ее скромной персоне невероятно ее смущало, однако, похоже, крадунец столовых приборов так просто отпускать ее не собирался.
- Мицкаке, ты можешь вылечить ее?
- Да. Конечно, - Мицкаке провел левой рукой по непослушным прядям и обратился к Мэй. – Я…
- Нет, нет! Не нужно, - девушка угрем выскользнула из рук «благодетеля». – Мне уже хорошо. Просто прекрасно! Спасибо! Спасибо!! - и она припустила по улице. - До свидания, - сия фраза прозвучала уже спустя несколько сот метров, и, махнув рукой на прощанье, Мэй скрылась за поворотом.
- Странная девушка, - пробормотал Тамахоме, глядя вслед сбежавшей пострадавшей.
Таски мгновенно начал что-то бубнить из раздела «мол, помогаешь тут всяким, помогаешь, а в ответ никакой благодарности», но был тот час же схвачен Нурико за шиворот и основательно встряхнут. Молчаливый Мицкаке пожал плечами: не в его правилах было обсуждать поступки других людей. Внезапно его взгляд наткнулся на мешочек, перехваченный зеленым шнуром, забытый на мостовой. Подхватив мешочек из дорожной пыли, он машинально положил его в карман.

                                                                                             ☻☻☻

  Томо язвительно улыбнулся, наблюдая за суетящимися хранителями Судзаку. В этом узком переулке между двумя домами он был словно у Сейрю за пазухой, и ему нечего было опасаться, что его увидят. Глубокая тень скрывала шестого хранителя от посторонних глаз, в то же время, позволяя ему не выпускать из виду ничего мало-мальски важного. «Они либо слишком глупы, либо слишком беспечны…шатаясь вот так по городу и рассказывая каждому встречному поперечному, кто они есть. Впрочем, они ведь и не подозревают, что мы здесь. Это только я знаю о них, - смех и шорох перьев слились в один звук. – Но почему их всего лишь четверо? – Томо на всякий случай пересчитал хранителей еще раз, но получил все тот же результат. – Либо они разделились, и остальные трое, возможно, вместе со жрицей, могут быть теперь где угодно, в любой из империй, либо…они все здесь, в столице. Но где? – Ре нахмурился, он предпочитал следовать правилу «держи друзей близко, а врагов еще ближе». Друзей у него не было, а врагов он заполучил достаточно за то короткое время, что был хранителем Сейрю Томо. И все они были к нему ближе некуда. – Это я узнаю. Но позже, - и он бесшумно отступил в сумрак переулка, скрываясь с глаз.

                                                                                              ☺☺☺

  Мицкаке и сам не знал, зачем он уже битый час слоняется по пыльным улочкам города. Хотя солнце еще не торопилось покидать небосвод, и аккуратные домики и лотки торговцев расплывались в знойном мареве, словно миражи в пустыне, улицы были полны прохожими, которые, хоть и жаловались на невозможную жару, спешили куда угодно, но только ни к себе домой.
  Внезапно в толпе мелькнула знакомая фигура: разноцветное платье, черная коса - невольная участница инцидента, случившегося два дня назад.
- Подождите! …Извините….Извините…, - шестой хранитель Судзаку бросился следом, даже не задумываясь, зачем он это делает. Благо, позавчерашняя незнакомка была высока, и ее темная макушка хорошо просматривалась среди людской толпы.
- Прошу прощения. Извините, - Джуану, мальчику, в общем-то, уже давно не маленькому, стоило больших трудов и умений лаврировать в текущей во всех направлениях людской реке и уворачиваться от бойких бабушек с огромными корзинами. Еще приходилось бороться с желанием помочь этим бабушкам их корзины нести. К его счастью все встречные старушки к предложению отнеслись критически и доверять свои тяжкие, но в неравном бою отвоеванные ноши, нежданному помощнику не торопились.
Вот так, в погоне за девушкой и борьбе, основанной на заботе о старушках, Мицкаке не заметил, как оказался на маленькой круглой площади со статуей Бьякко, украшающей едва слышно журчащий фонтан. Людская толпа как-то неожиданно поредела, и хранитель с удивлением заметил в двух шагах от себя предмет своего преследования. Девушка, спрятав руки в широкие рукава платья, молча смотрела на статую тигра, высеченную из белого камня.
- Извините…, - Мицкаке подошел к незнакомке, еще даже не зная толком, что он ей скажет, но девушка не сводила глаз с фонтана, словно и не слышала.
Хранитель Судзаку почувствовал себя ужасно неловко. Уж таким он явился в этот мир – скромным и неразговорчивым. В такие моменты Джуан начинал немного завидовать Нурико или Таски: этих двоих хлебом не корми – дай вдосталь поболтать…
- Извините, - рука хранителя легко прикоснулась к плечу девушки. – Вы…
Девушка вздрогнула, словно это прикосновение пробудило ее от долгого сна и, наконец, обернулась. Тонкие брови выгнулись дугой и выражения удивления и испуга перемешались на бледном вытянутом личике.
- Пожалуйста, не бойтесь! Помните, мы встретились с Вами два дня назад… у чайной лавки?
Девушка, помедлив, кивнула.
- Вот, кажется это ваше, - Мицкаке вовремя вспомнил о матерчатом мешочке, перехваченным зеленым шнуром. – Вы, должно быть, обронили его.
- Спасибо…, - девушка протянула  узкую белую руку и как-то недоверчиво взглянула на еще одного нежданного добродетеля. – Как мне Вас отблагодарить?
  - Ну что Вы! – Джуан смущенно улыбнулся. – Какая благодарность. Скажите, как Вы себя чувствуете? – ну что ж, Мицкаке был сначала врачом, а  уж после – хранителем Судзаку.
Невооруженным глазом было видно, что вопрос девушку несказанно удивил.
- Х…хорошо. Спасибо, хорошо, - девушка опустила глаза и принялась разглядывать вновь обретенный мешочек с чаем, словно и не было ничего более интересного и достойного ее взгляда.
  Мицкаке нахмурился. Уж он-то прекрасно видел, что у позавчерашней пострадавшей все далеко не так хорошо, как она говорит. Доктор медленно, но верно отвоевывал позиции у простого деревенского парня и у хранителя Судзаку.
- Давайте присядем, госпожа…, - он указал на нагретый за долгий день жарким сайровским солнцем бортик бассейна, посреди которого возвышался величественный Бьякко.
- Мэй. Меня зовут Мэй, -  едва слышно прошептала девушка, теребя зеленый шнурок, но все же следуя за Мицкаке к фонтану.
- А меня…
- Я знаю. Мицкаке – один из семерых хранителей Судзаку, - она, наконец, оставила в покое мешочек и посмотрела на хранителя. Их взгляды встретились. «Какие печальные у нее глаза…», - именно на этой мысли поймал себя Джуан, снова на мгновение превращаясь в простого деревенского парня. В них словно читалось: « Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, но это знание не делает меня счастливой. Напротив….».

  Вода тонкими струйками, переливаясь в солнечных лучах словно бриллиантовые нити, сбегала из-под белых лап тигра вниз, вниз в чашу бассейна, где на лазурной поверхности плавно покачивались водяные лилии. Смеялись дети, возясь с маленькой лохматой собачкой. Жители города, торопясь по своим делам, бросали любопытные взгляды на парочку, сидящую на бортике фонтана, и, приняв их за очередных влюбленных, спешили дальше.
- Госпожа Мэй, позвольте мне вылечить Вас, - с жаром, которому позавидовал бы любой борец за справедливость и права обездоленных, в очередной раз произнес Мицкаке,   которому уже порядком напекло макушку, но которому добрый деревенский доктор внутри не позволял оставить потенциального пациента без медицинской помощи.
Потенциальный пациент счастья своего не разумел, молча таращился на носки черных тапочек и усердно делал вид, будто разговаривают вовсе не с ним.
  Наконец Мэй положила матерчатый мешочек рядом с собой и украдкой посмотрела на хранителя Судзаку. «Ну надо же, они похожи почти как братья. Хейсей тоже всегда пытался всем помочь. Вот только мне не смог… Почему?», - девушка нахмурилась, длинные пальцы непроизвольно сжались в кулаки. «Впрочем, что толку ворошить прошлое…», - на лице Мэй снова появилось отрешенное и задумчивое выражение, с которым она сидела уже минут пять.
- Хорошо, господин Мицкаке. Видимо, сами боги пожелали, чтобы мы с Вами встретились.
Джуан серьезно кивнул и протянул к Мэй руку. Девушка инстинктивно сжалась, не зная, чего же следует ожидать, когда на левой ладони засиял красным светом знак хранителя Судзаку. «Ненавижу красный», - отвлеченно подумала она, прикрывая глаза. Сияние стало ярче, по телу растекалось приятное тепло, а перед глазами стоял огненно красный символ Судзаку, иероглиф «печаль»…
- Ну вот, госпожа Мэй. Теперь Вы здоровы, - голос Мицкаке звучал устало, и Мэй удивленно подняла на него глаза.
Выглядел он и правда не очень.
- Как Вы себя чувствуете, Мицкаке-сан? – Мэй неуверенно прикоснулась к плечу хранителя. – Все в порядке?
- Да-да, - он задумчиво посмотрел на свою левую ладонь. – Просто я могу  вылечить лишь одного человека в день. Использование моей способности требует слишком много жизненной силы…
- Мицкаке-сан… Не нужно было…
- Все хорошо, госпожа Мэй. Это скоро пройдет. Скажите… - Джуан выглядел необычайно смущенным, - тогда, у чайной лавки Вы назвали меня …
- Хейсей, - это имя словно само сорвалось с губ, и Мэй испуганно прижала ладонь ко рту, жалея, что поддержала этот разговор.
- Вы ищите его здесь?
«Конечно он спросил просто так, - Мэй кисло улыбнулась. – Откуда бы ему знать…»
- Нет. Мы уже давно не виделись. Очень давно.
- Это…?
- Простите, Мицкаке-сан, но мне уже пора идти! – девушка, словно распрямившаяся пружина, вскочила с бортика. – Спасибо Вам за то, что Вы для меня сделали, - она почтительно поклонилась. – Я обязательно Вас отблагодарю! До свидания! – и, не дожидаясь ответа, она поспешила прочь, провожаемая удивленным взглядом Мицкаке.

                                                                                           ☻☻☻

Шестой хранитель Сейрю со вздохом страдальца на устах привалился к каменной стене ближайшего дома.  Какое же наслаждение ощущать спиной сквозь тонкую ткань живительную прохладу ненагретого камня после этого невыносимого зноя! Впрочем, это были не все испытания, выпавшие сегодня на его долю.
- Бее…Ну и мерзость! – шипел Томо, устраиваясь поудобнее. - Ах,  госпожа Мэй… Ах, господин Мицкаке… И как это меня не стошнило?! С другой стороны, я все же кое-что узнал. Мицкаке может прибегнуть к своей силе хранителя лишь один раз за день. После этого он становится совершенно беспомощен и должен восстановить свою жизненную энергию, - на мгновение Томо замолчал, словно обдумывая посетившую его мысль.
- Нееет, - сухой смешок подтвердил, что Ре нашел эту идею довольно забавной. – Даже я бы не пошел на такое. Убить его сейчас будет слишком скучно. Быть может, сегун… Ему вечно не до развлечений. Но сегуна здесь нет, - Томо достал из внутреннего кармана Шин и долго разглядывал ее, держа на раскрытой ладони. – К тому же, было бы неплохо узнать о их дальнейших планах. Решено, - он спрятал ракушку обратно. – Решено…

                                                                                               ☻☻☻

- Томо! – девушка вскочила из-за стола и неуверенно сделала два шага по направлению к своему хранителю. – Тебя так долго не было! Ой! – она посторонилась, пропуская молодого человека в ванную комнату. – Вот твой ужин.
Ре молча сел за стол и, сплетя пальцы в замок, уткнулся в них подбородком. Жрица, взволнованная его мрачным молчанием, присела на стул напротив, не решаясь нарушить повисшую в комнате тишину. Эта тишина словно наползала из углов, с каждой минутой отвоевывая все больше и больше пространства, и чем дольше они молчали, тем тяжелее было произнести хоть слово.
Томо едва уловимым движением взял палочки и задумчиво постучал ими по столешнице. Словно раскат грома прокатился по скромному гостиничному номеру. Татами вздрогнула и едва сдержала готовый сорваться с губ крик. «Что же это я? – девушка едва заметно передернула плечами и села поудобней. - Это же Томо, мой хранитель. Я давно его знаю. Разве я боюсь его?»
Томо продолжал молча копошиться в миске, то ли надеясь своими действиями, наконец, пробудить аппетит, то ли убить его окончательно, когда жрица заговорила снова:
- Ну, Томо, ты что-нибудь нашел?
Хранитель поднял глаза от миски. «Ах, да. Второй хранитель Сейрю Амибоши. Из-за него мы здесь…Надо же, а я и забыл».
- Увы, пока ничего, госпожа. Но я приложу все усилия.
Татами печально вздохнула и принялась смущенно перебирать длинные рыжие пряди, выбившиеся из прически.
- Мне кажется, что мы нашли бы его быстрее, если бы разделились. Томо, пожалуйста, можно я тоже поищу Амибоши. Сидеть в этой гостинице ужасно скучно!!!
- Моя госпожа, - Томо говорил так, словно перед ним сидит неразумное дитя. – Я пообещал Его Светлости императору и господину сегуну, что буду оберегать Вас, как и должно хранителю. Что я скажу им, если с Вами  что-то случиться?
- Но Томо…
- Прошу меня извинить, но Вам лучше остаться в гостинице. Для вашей же безопасности. Так будет лучше…
«Лучше?! Ну уж нет! Почему это я должна сидеть взаперти? Это я приехала за Амибоши, а тебя просто отправили мне помогать!» - оскорбленная в своих лучших чувствах, Татами вскочила со стула и, являя собой пример негодования и обиды, выбежала из номера, хлопнув дверью.
  Томо слушал пока не стихли последние шаги, обреченно вздохнул и отодвинул от себя недоеденный ужин.

                                                                                          ☺☺☺

  Нежные солнечные лучики скользили по крышам домов, распахнутым ставням, разноцветным лентам, развевающимся на ветру, лоткам торговцев, заваленных товаром и круглым личикам детишек, оравами носящихся по улицам города.
Шел последний месяц весны. Горожане, хотя временем безраздельного властвования Белого Тигра была осень, ждали лета и праздновали его приближение, превращая горд в волшебный сад.
  Мицкаке снова бродил по праздничному городу в полном одиночестве. Нет, общество остальных хранителей Судзаку вовсе не тяготило его. Скорее, он сам не хотел мешать им развлекаться. Стоило им лишь оказаться вместе, как Таски и Нурико начинали попеременно тянуть его в разные стороны, настаивая на участии во всевозможных шумных забавах, Хотохори, делая заботливое лицо, спрашивал все ли в порядке, а Чирико каждые пять минут задавал один и тот же вопрос: «Почему он такой грустный?», чем повергал Мицкаке в состояние ступора. Конечно же, шестой хранитель не был сухарем, но, в отличие от этой безбашенной парочки с заводным ключом в одном месте, радовался незаметно для других, переживая все эмоции глубоко внутри себя. Посему, дабы не выслушивать бесконечные предложения пойти туда, где «реально круто» и заверять окружающих, что «все абсолютно точно в порядке, правда-правда», Джуан незаметно оставил завтракающих товарищей и отправился считать, сколько же шагов одного хранителя помещается между одним концом столицы Сайро и другим. Товарищи, активно строящие планы на день, исчезновения доктора не заметили.
- Дяденька! Дяденька! – внезапно Мицкаке ощутил, как кто-то настойчиво дергает его за штанину.
Глянув вниз, Джуан, с высоты своего роста, узрел исключительно серьезного малыша лет пяти.
- Дяденька, мой воздушный змей застрял на дереве. Ты мне не поможешь? Я никак не могу до него дотянуться! – и предприимчивый карапуз уже тянул хранителя к дереву с ветвями, украшенными лентами и бумажными фонариками, в коих и застрял змей.
Для рослого хранителя это было, скажем прямо, делом плевым, и наш мягкосердечный доктор зашагал за дитем, чтобы, подойдя вплотную к дереву, поднять запускателя змеев вверх, под самую крону.
Заливаясь счастливым смехом, мальчонка потянул руки к оказавшемуся прямо у него перед носом белому змею и без труда выудил его из сплетения веток и разноцветных лент.
Мицкаке, который, как все мы помним, помимо хранителя Судзаку был еще и добрым деревенским доктором, и в детях души не чаял, аккуратно опустил карапуза на землю.
- Спасибо, дяденька! – обладатель змея серьезно посмотрел на хранителя снизу вверх. – Приходи к нам на озеро, мы там соревнуется, чей змей выше взлетит, - и он вприпрыжку припустил вниз по улице.
Джуан улыбнулся вслед и сделал шаг назад, рассчитывая продолжить свой исследовательский путь, как вдруг… почувствовал, что наткнулся на кого-то, стоящего сзади. Готовый принести миллион извинений, он резко повернулся.
- Госпожа Мэй?!!!!! – Джуан до крайности неприлично таращился на не виденную им уже три дня «пострадавшую».
- Господин Мицкаке?!!!! – «пострадавшая» умела таращиться ничуть не хуже и, на первый взгляд, никакой радости по поводу встречи не выказывала.
- Вы все еще здесь? – в унисон воскликнули они, зыркая друг на друга глазищами.
- Ну да, - и эта фраза была произнесена одновременно и повисла в воздухе.
Мэй глупо захихикала, вероятно, она знала толк в классической комедии.
- А где же ваши друзья, Мицкаке-сан? – отхихикав в кулак, девушка бросила по сторонам прицельные взгляды, но источника возможной опасности, как-то: метателей вилок трехдневной давности, не обнаружила.
- Мои друзья…, - Джуан по непонятной причине был смущен. – Они…Они остались в гостинице.
- Вы тоже не любите шумные кампании? – высказав такое смелое предположение, Мэй, смутившись, принялась пропускать сквозь пальцы блестящие на солнце пряди.
Но, не дождавшись ответа, снова взяла инициативу в собственные руки:
- Вы уже бывали на озере, Миккаке-сан? Нет? Ах, вы должны его увидеть. Другого такого нет во всем Сайро. Вы ведь не будете против, если я составлю вам кампанию?
- Для меня честь побывать там с вами…, - но закончить Джуан не успел, ибо был утянут решительной рукой Мэй в сторону озера.
                                                             
                                                                                             ☺☺☺

-Вы ведь не из Сайро, госпожа Мэй? – они сидели  на взгорке, прислонившись к шершавому стволу дерева, скрывшему их от слепящего солнца под водопадом нежных лиловых цветов.
- Вы так проницательны, Мицкаке-сан, - Мэй отрешенно следила за парящими в небе разноцветными змеями, или только делала вид, что следит. – Я и не знаю, какую из империи могу назвать своим домом. Быть может, это могла бы быть и Сайро, но тогда я бы, наверное, была блондинкой.
- Как же так, госпожа Мэй? – хранитель шутки не оценил и воззрился на девушку своим запатентованным «заботливо-участливым» взглядом.
- Меня воспитывали приемные родители, - новоявленная сирота постаралась незаметно вздохнуть, - но даже они не знали, откуда я родом.
- Госпожа Мэй! – добрый деревенский доктор отвоевал все возможные позиции и укрепил тылы, а Мицкаке, повинуясь внезапному порыву, готов был выразить участие и сочувствие, но…
- Ах, прошу вас, Мицкаке-сан, не нужно, - одним движением бровей доктор был остановлен и отправлен и дальше укреплять тылы, - я должна быть благодарна за все то, что у меня есть. И не просить большего.
Слово за слово, и Мицкаке была поведана его собственная история. История была выслушана с должным вниманием и произвела на девушку неизгладимое впечатление.
- Прошу, вас, не вините себя, - узкая ладонь легла на плечо. – То, что суждено судьбой, могут изменить одни лишь боги. Вы ведь еще так молоды, вас непременно ждет счастье.
Медленно слетали вниз лепестки, повинуясь дуновениям южного ветра, солнце клонилось к закату, ярким алым пятном  пламенел в прощальных лучах, запутавшийся в ветвях бумажный змей, а две фигурки все так же сидели рядышком под сенью цветущего дерева.
- Уже поздно, Мицкаке-сан. Мне пора возвращаться, - Мэй поднялась, стряхивая с одежды и волос лепестки, нападавшие с дерева в превеликом количестве.
- Я провожу? – Джуан чуть было опять не включил доктора, но вовремя опомнился.
Ответом ему была протянутая рука.

                                                                                                     ☻☻☻

  Шестой хранитель добрался до гостиницы, когда небо уже было усыпано россыпью крупных южных звезд. Тихо поднявшись по лестнице, он аккуратно приоткрыл дверь и…замер на пороге, пораженный открывшейся его взору картиной. Жрица и эта заноза Амибоши пили чай и весело хихикали.
«Сам нашелся, - язвительно подумал Томо, но на лице его отразились мысли совсем иного характера, как-то: я тут как проклятый наматываю круги по этому Сейрю забытому городу, а он тут, понимаете, чаи пъет!».
Впечатленные явлением в гостиничный номер шестого хранителя, а особенно, его взглядом, не предвещающим ничего хорошего, второй хранитель и жрица притихли.
- Томо, чайку? – первая ожила Татами. – Только заварила.
- Томо…, - Амибоши поднялся из-за стола, еще толком и не зная, что он сейчас скажет.
- Все это будешь рассказывать императору и Накаго. Мне не интересно, - Ре, наконец, отмер, решив, что произвел должное впечатление и, отмахнувшись от Амибоши, прошествовал в ванную комнату.
- Не злись на него, - едва слышно прошептала Татами, провожая Томо взволнованным взглядом. – Еще чайку?

                                                                                                  ☻☻☻

  Ре сидел на подоконнике и прислушивался к приглушенному позвякиванию фарфора за стеной. Ветер, ворвавшийся в открытое окно, запутался в черных прядях и затих.
«Амибоши найден, жрица довольна, пришла пора возвращаться в Куто…, - Томо задумчиво постукивал ногтем по дереву, вглядываясь в чернильную бездну ночи. – Но у меня осталось еще одно незавершенное дело. Кажется, пришла пора положить ему конец. Завтра…». Приняв решение, он прислонился к оконной раме и в полголоса принялся напевать старую песню, слышанную им еще в детстве:
- Когда уйду я,
     Не стоит гадать, всегда ли я думаю о тебе.
     Одна и та же луна сияет,
    Один и тот же ветер дует
     Для нас с тобой, и время есть…

                                                                                                  ☺☺☺

  Джуан уже как коренной сайровец лавировал меж потоками людей, спешащих каждый по своему крайне важному делу. Почти весь день они провели в городской библиотеке, так толком и не поняв, что же им нужно искать. Однако же, доктор, ощущая на своих плечах весь груз заботы о судьбе Тамы, зарулил после долгого трудового дня на базар за рыбешкой.
Возвращался же он уже знакомой улицей, мимо гостиницы, в которой остановилась госпожа Мэй. Надеялся ли он ее встретить, или нет – история об этом умалчивает, однако, одно событие все же имело место быть.
Поравнявшись с окнами первого этажа, Джуан был окликнут хозяином гостиницы.
- Господин, господин, постойте…, - хозяин выбежал на улицу и, переминаясь с ноги на ногу, посматривал на хранителя снизу вверх, ибо не доставал ему даже до груди. – Меня просили передать вам вот это, - и он протянул Джуану сложенный вчетверо лист бумаги.
  Наш наивный доктор, решив, что это всенепременно от госпожи Мэй, перешел в одну цветовую гамму с Судзаку и с замиранием сердца развернул послание. На дорогой рисовой бумаге аккуратным почерком были выведены холодящие душу строчки: «Поспеши хранитель. Если ты успеешь – она будет жить, нет – такова судьба».
Сверток с рыбой упал на мостовую.
- Где она? Где госпожа Мэй? – хозяин гостиницы с удивлением таращился на молодого человека, в мгновении ока ставшего белым, ну точно как душа несчастной замученной девушки из вчерашней постановки.
- Госпожа Мэй буквально минут пятнадцать назад ушла с молодым человеком…Он еще был так забавно одет…, - на мгновение владелец снова погрузился в приятные воспоминания вчерашнего вечера. – Кажется, они пошли к озеру, - это он уже прокричал в широкую спину, удаляющегося хранителя.

                                                                                                 ☻☻☻

- Где она?!
- Какая жалость, Мицкаке, - Томо притворно вздохнул. – Окажись ты здесь на несколько минут раньше, и ей еще можно было бы помочь. Но теперь, - он пожал плечами и посмотрел на пруд. Сердце его билось, обгоняя время. «Только бы не всплыла! Только бы не всплыла!» - беззвучно молил он.
- Нет, - на хранителя Судзаку невозможно было смотреть без содрогания. – НЕТ!!! Ты лжешь! Ты лжешь!
Этого просто не может быть! Кровь гулко стучала в висках, и каждый удар походил на удар погребального колокола. Вчера! Вчера она улыбалась мне! Здесь, на этом самом месте!!
- Мэй! - Мицкаке бросился к пруду, чья гладкая поверхность мерцала и переливалась под призрачным светом луны жидким серебром. -  Мэй!
Вода была теплой, и ноги вязли в мягком иле, но он ничего этого не замечал. Я не сдамся! Не сдамся! Я не повторю своих ошибок и не отдам ее, как Шоку. Она будет жить! Жить! Слезы колышущейся пеленой застилали окружающий мир, но Джуан продолжал идти вперед. Вот его нога зацепилась за какой-то подводный корень и, с громким всплеском, он упал на колени. Капли воды попали ему на лицо. Озеро было пресным и местные жители даже иногда брали из него воду, но сейчас она показалась ему горькой, горькой, как отрава. С трудом поднявшись на ноги, Мицкаке сделал еще несколько шагов и, снова поскользнувшись, упал. Сколько он падал и сколько поднимался, знали только двое, что молча наблюдали за ним: луна и Томо.
Томо черной тенью стоял на берегу озера, наблюдая за жалкими попытками Мицкаке, и странное чувство рождалось в его душе. «Нет, - и перья сухо зашуршали в ответ. – Ничего уже нельзя изменить». Мицкаке снова упал, подняв целый фонтан брызг, и каждая капля, прежде чем вернутся к миллиардам своих сестер, засияла холодным тусклым светом. Томо подождал, но больше ничего не происходило, и он зашагал к беспомощной сгорбленной фигуре, казалось на веки застывшей среди розовых кувшинок.
В эту ночь в озере стало на несколько сестер-капель больше. Они тихо катились по лицу, теплые и соленые, чтобы упасть в эту бездонную тьму и, перемешавшись с остальными,  стать во всем на них похожими и уже больше не быть одинокими.
Почему? Все вокруг стало серым. В одно мгновение все краски, которых до этого было несчетное множество поблекли и обернулись призрачным туманом. Почему? Словно ледяная рука смерти сжимала горло все сильнее и сильнее, и дышать уже просто не было сил. Почему? Как ил утекал сквозь судорожно сжатые пальцы, так и ее жизнь утекла, повинуясь течению воды.
- ПОЧЕМУ?! – хриплый нечеловеческий крик вырвался помимо воли и растекся над озером.  Послышался всплеск. Кто-то шел по воде, к нему. «Это он, - заговорил внутри кто-то чужой. – Тот, кто во всем виноват. Он должен ответить за это».
  Вода уже доходила до середины бедра, когда Томо, наконец, добрался до Мицкаке. Хранитель Судзаку оставался все в той же позе, и Томо видел лишь его спину и плечи, сотрясаемые мелкой дрожью. «Все вышло совсем не так, как я рассчитывал», - Томо остановился в нескольких шагах от темного силуэта и замер в нерешительности.
  Внезапно Мицкаке пошевелился. Медленно, очень медленно он поднялся на ноги. Мокрая одежда прилипла к телу и была вся в иле и водорослях.
- Мицкаке… - Томо попятился, прижимая руку к губам. «Совсем не так, как я рассчитывал…».
- Ты, - тусклым бесцветным голосом, произнес хранитель, оборачиваясь. – Ты ответишь за все страдания, что когда-либо причинил.
Томо изумленно посмотрел на целителя. «Больше похоже на призрак, чем на живого человека».
Лицо Джуана было мокрым от слез. «И он еще хочет со мной сражаться», - Томо лишь презрительно фыркнул.
Пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Ради тебя, Шока. И ради Мэй…
Но, похоже, сегодня все было против него. Ноги предательски подогнулись, и с тихим стоном он снова опустился на колени. Сухой смех Томо был ему приговором.
- Мицкаке, Мицкаке, - пробормотал Томо, глядя, как тот пытается встать. – Дай-ка я тебе помогу.
Джуан не сразу почувствовал, как его ноги, а потом и руки и все тело обвили толстые стебли, разорвать которые все равно уже не было сил. Так они и стояли под мерцающим светом молчаливой луны. Связанный, не способный пошевелится, Мицкаке, и, смотрящий на него снизу вверх, но смеющийся Томо.
- Вы, хранители Судзаку, такие предсказуемые, - заметил Томо, обходя Мицкаке справа, перо нежно заскользило по его щеке.
- А знаешь, кто ее толкнул туда, - прижимаясь сзади, зашептал он ему на ухо. – Ты, Мицкаке. Это сделал ты, - и ветер подхватил его довольный смех.
   
                                                                                                ☻☻☻

  Дверь с треском распахнулась и, оставляя на полу мокрые следы, в комнату ввалился Томо, застав Татами и Амибоши за все тем же многострадальным столом, увенчанным чайником.
Вымучено улыбнувшись побледневшей жрице, он произнес:
- Завтра утром мы отправляемся в Куто.

То, что произошло в самом начеле истории, но волей коварного автора очутилось в конце:

- В своем ли вы уме, милая жрица? – Томо только что выслушал предложение Татами и ушам своим не верил. – Пойти в Сайро!? Там же засела вся эта судзаковская банда! Они же меня узнают! И мне будет плохо, - добавил он потише, - … особенно, если встречу этого рыжего…
  - Томо, прошу тебя. Мы должны, должны попасть в Сайро. Там…, - она смущенно покраснела, вызвав у Томо еще один страдальческий вздох, - …там ведь Амибоши. Мы должны его найти и уговорить вернуться во дворец!
«Будь проклят я, Сейрю и этот чертов знак на моем теле! – злобно выругался про себя Томо. – До сего момента, то, что я являюсь хранителем, не принесло мне ничего такого, что я мог бы желать! Я лишь таскаюсь хвостом за этой девчонкой по всем этим болотам, деревням и лесам, которые она отыскивает с удивительным постоянством!»
- Вы должны понимать, что это не безопасно,  *особенно для меня*  если мы с вами вдвоем отправимся в Сайро. Да, - Томо встал из кресла и, легко шагая, принялся бродить из угла в угол, - вас никто не видел, но со мной, увы, уже имели честь познакомиться. Кто знает…, - он выразительно посмотрел на Татами, которая, кажется, никак не хотела вникать в то, что Ре уже семь минут пытался до нее донести, -… кто знает, чем это все может закончиться. В конце концов, хотя  пути наши различны, все мы идем к одной цели. Вы меня понимаете?
  Татами понимала. По крайней мере, ей казалось, что она понимала. Общаться с Томо всегда было сложно: он либо вообще ничего не говорил, либо говорил так много и так непонятно, что девушка теряла нить разговора уже после первых пяти-шести слов.
- Томо, ведь я жрица Сейрю и моя прямая обязанность собрать всех моих хранителей. Только так я смогу помочь Куто и…, - с каждым новым днем произносить это становилось все тяжелее, - …вернуться домой.
«Что мне за дело до Куто!» - Томо стоял к жрице спиной, и она не могла видеть его лица. «И почему ее не съел медведь в том лесу, из которого мы недавно выползли?»
- Я понимаю, - хранитель сложил руки на груди и повернулся. – Я не могу отпустить вас одну…Конечно, можно было бы прибегнуть к помощи моей силы, но боюсь, я еще не совсем пришел в себя после болезни и не могу использовать ее в полной мере, - он остановился подле Татами и, чуть склонив голову, долго ее рассматривал.
- Конечно Ре, тебе надо себя поберечь. Я вообще хотела отправиться за Амибоши одна, - она снова покраснела, - но Хонго никак не соглашался меня отпускать. Прости, что тебе пришлось пойти со мной. Как ты себя чувствуешь?
  «Как ты себя чувствуешь?» – передразнил он про себя.
- Благодарю за заботу, мне гораздо лучше, - Томо слегка склонил голову в знак благодарности. – И зовите меня Томо.
- Хорошо, Ре….Томо, - Татами виновато улыбнулась. – Ты пока отдыхай. А я обязательно что-нибудь придумаю. Вот увидишь! – и она выбежала из комнаты, аккуратно прикрыв дверь.
  Томо слушал, как стучат ее туфли, пока она спускалась по лестнице, и, как только дробный перестук стих, отвернулся к окну.
     Говоря языком фактов, они уже были в Сайро. На самой его окраине.
  Перейдя вместе с караваном торговцев пустыню, они остановились в ближайшей гостинице. И вот тут начались разногласия. Татами хотела как можно быстрее отыскать Амибоши и вернутся в Куто. Томо же и вовсе не хотел ехать в Сайро и теперь на отрез отказывался показываться на его улицах.
  Мимо гостиницы туда-сюда сновали люди, спешащие по своим делам, и Томо молча взирал на них с высоты второго этажа. Солнце давно уже висело раскаленным шаром в безоблачных голубых небесах. Было нестерпимо жарко. «Какая насмешка, - горько подумал Томо. – Мастер Тэбо молился на меня, но я посчитал, что всего этого для меня недостаточно. Не слишком ли рано я принял решение?»
  Солнце слепило глаза, и город медленно расплывался в жарком мареве. Погруженный в свои мысли, Томо присел на краешек кровати.
- Отдохнуть? – произнес он вслух, словно спрашивая сам у себя. – Да, пожалуй.
Сняв головной убор, Ре поставил его на прикроватный столик, перед этим аккуратно расправив перья. Кровать была жестковата, но это все же лучше чем совсем ничего. Из открытого окна доносился невнятный гул, который незаметно убаюкивал. Томо лишь успел с немалым удовольствием подумать, что кашель больше его не беспокоит, а спустя несколько минут уже спал. В первый раз за последние несколько недель без всяких сновидений.

- Вот! Смотри, что я принесла! – именно этот нечеловеческий вопль заставил Томо проснуться. Еще не совсем придя в себя, он тупо таращился на подозрительно веселую Татами и, определенно, ничего не желал понимать.
  На кровать плюхнулся довольно увесистый разноцветный сверток.
- Что это? – он спросил больше из вежливости, ибо сейчас его куда сильнее волновало то, что он умудрился заснуть в сапогах, а не какой-то там сверток.
- Женское платье, - Татами сияла солнышком.
- Ну да, конечно. Женск…ЧТО???!!!! – Томо мгновенно оказался на ногах.
-  Я же только что сказала, - сказать, что она была удивлена поведением хранителя, ничего не сказать. – Это женское платье.
- Я неправильно задал вопрос, - поправился Томо, косясь на сверток. – ДЛЯ ЧЕГО ЭТО???
- Для того, чтобы попасть в город, - девушка довольно улыбнулась. – Я же говорила, что что-нибудь придумаю…
Томо ее не слушал. Аккуратно развернув сверток, он с сомнением уставился на его содержимое. Хм… платье было довольно простым, безвкусным и не шелковым, в общем, просто ужасным. Но, зато, хотя бы, новым. К тому же хранителя Сейрю смущала еще одна вещь:
- Кхм…госпожа Татами, но это платье велико для вас.
- А оно и не для меня, - и предупреждая вопрос «а для кого?», смеясь продолжила, - а для тебя.
  Через два квартала от гостиницы в домах треснули стекла.
- НЕТ! Нет, нет и нет! Этого не будет! Я не надену женское платье! – Томо забился в угол и смотрел оттуда на Татами как на злейшего врага (да-да, того, что еще хуже Таски).
-Но…, - Татами пребывала в крайней растерянности.
  Она воспринимала как само собой разумеющееся, то, что каждое утро Томо, сидя перед зеркалом, тщательно, линия за линией, штрих за штрихом наносил на лицо замысловатый театральный грим. Временами Ре вел себя совсем не по-мужски и, порой, она замечала, какие взгляды он бросает на императора, поэтому, ей казалось, что Томо спокойно воспримет предложение переодеться женщиной. Такого тайфуна она не ожидала.
Итак, после множества угроз, слез и обещаний Томо, наконец, сдался.
- Вот увидишь, тебя никто не узнает. Ни за что, - Татами весело болтала, крутясь вокруг мрачного, мрачнее, чем тучи над хокканскими горами, Томо. – Я думаю, что этот цвет тебе очень пойдет, смотри! – и она потрясла перед его лицом этим крестьянским убожеством, которое некто имел наглость (или даже смелость) назвать платьем. У Томо задергался левый глаз.
- Вот только вот это, - девушка замахала рукой перед лицом, намекая на плод многочасового труда по утрам, - нужно будет смыть. Ага. Думаю, из тебя получится довольно миленькая девушка, - вслед за глазом задергалась щека.
- Ой, Томо! – она с ужасом уставилась на перекошенное лицо из последних сил сдерживающего себя шестого хранителя. – Что это с тобой?! Ну я пойду, а ты тут одевайся и все такое…, - и Татами благоразумно слиняла от беды подальше.

  За следующие несколько минут Томо успел: проклясть всех хранителей Сейрю до седьмого колена включительно, самого Сейрю, жриц, треклятый мир, из которого они приходят, женщин вообще, и в частности, платье, продавца платья, его семью и всех родственников, а так же сложить оригами из всех листиков неизвестного растения, что одиноко торчало из горшка, стоящего в углу комнаты. После этого, слегка приведя в порядок нервы и обреченно вздохнув, Ре Тиун направил свои стопы в ванную комнату, перевоплощаться.
Татами уже битый час сидела внизу, изнывая от безделья и томительного ожидания, когда послышались тихие шаги на лестнице, ведущей на второй этаж. Вскочив, она бросилась на встречу шестому хранителю и удивленно замерла у первой ступеньки. По лестнице спускалась скромно одетая девушка с длинными черными волосами, заплетенными в косу. Совершенно незнакомая. Хотя…Хорошенько присмотревшись, Татами пришла к выводу, что где-то она уже ее видела. «Какое знакомое лицо…Стойте, стойте…Этого же просто не может быть!»
- Томо!!! Это ты!!! – заорала она, взбегая вверх по лестнице. – Поверить не могу! Это и правда ты! – она вертела его и так и эдак, и Томо уже грешным делом подумал, что ему придется пересчитать какой-нибудь частью своего тела все ступеньки, а может и не одной.
- Я же говорила, что тебя никто не узнает, - довольно заметила она, таща молодого человека вниз.
- И никто не сможет сказать, что Ре Тиун плохо играет свои роли, - несколько самовлюбленно заметил он, семеня следом за жрицей.
- Ага. Только вот с голосом надо будет что-нибудь сделать, - заметила Татами, заставляя Томо оскорблено заткнуться.

Отредактировано Томо (15-11-2009 13:56:40)